Брок-два взял с Марфиной ладошки яблоко, надкусил.

– И правда сладкое, – сказал он и принялся догрызать начатое.

– Так и занебесный корабль, – продолжила Марфа. – Надо только знать, что именно представлять и для чего нужны те или иные части. А Иван знал. Он же много думал над этим, читал книги. Сделал чертеж, чтобы ничего не забыть. Вот у него и получилось.

– То есть, достаточно подумать, что нужен фотонный двигатель, и он получится? – заинтересовался Мирон. – Даже не уточняя кучу сложных подробностей? Из чего, например, сделать покрытие зеркала отражателя, какое именно вещество взять в качестве топлива, «негативом» какого химического элемента будет антивещество?

– Не надо, – немного подумав, ответила Марфа. – Но надо четко знать, как именно работает фотонный двигатель, для чего он нужен.

– Это как язык программирования высокого уровня, – сказала вдруг Сашенька и, посмотрев на удивленную Марфу, пояснила: – Я на программиста учусь. Когда пишешь программу на том же «Паскале», например, не обязательно знать «Ассемблер», а тем более машинные коды. Пишешь обычные, в общем-то, английские слова, а интерпретатор, заключенный в оболочку языка, переводит все в машинные коды сам, без нашего ведома.

– Ты не хуже Сошина с Никифоровым изъясняешься, солнышко, – улыбнулся восхищенный умом избранницы Мирон.

– Так вот оно что! – пропустил мимо ушей «солнышко» Брок. – Ваше волшебство – это, по сути, программа! Заключенная, так сказать, в оболочку вашего мира.

– И никаких чудес, – расплылся в счастливой улыбке Брок-два.

– Наверное, так и есть, – не стала спорить Марфа.

– Но все равно, – с трудом отвел влюбленный взгляд от Сашеньки Мирон, – надо ведь очень много знать по существу, когда создаешь не какое-то там яблоко, а космический корабль. Допустим, Иван-царевич, долго готовился к этому, поэтому у него и получилось. А ты? Разве ты все это знаешь?

– Не все, но кое-что. Я ведь говорила, что мы с Иваном многое обсуждали. Он мне схемы и рисунки показывал. Но ведь, ко всему прочему, Ваня делал корабль один, а нас – вон сколько. И все такие умные, образованные. Неужели не справимся?

– Ну, – зарделся от похвалы Мирон. – Кое-чем, например, и я могу помочь. Я космонавтикой увлекаюсь. У меня даже космонавт знакомый есть. Вотчицев Ма…

– Да слышали уже сто раз про твоего космонавта! – перебил парня Брок-один. – Я тоже могу помочь. Все-таки я когда-то наукой занимался, а не зефир, так сказать, по коробкам раскладывал.

– И я, – шагнул вперед Брок-два, – не зефир.

– Я с математикой могу помочь, – сказала Саша и приподняла ноутбук. – И с расчетами.

– А я за окрестностями понаблюдаю, – совсем забыл о лояльности увлеченный происходящим Сушик. – Мало ли кому подглядывать вздумается. Промышленный шпионаж со счетов сбрасывать не стоит.

– Вот видите, – сверкнула ослепительной улыбкой Марфа. – Неужели не справимся?

– Может, пожалуй, что-то из этого и выйдет… – задумчиво промолвил Брок-один.

– Особенно если нас такие люди от промышленного шпионажа оберегать станут, – не удержался от ехидного замечания Брок-два.

– Между прочим, – сказала Марфа, – сейчас о подглядывании заговорили, и я вспомнила… Две недели назад гроза ночью сильная была. Молнии одна за одной полыхали, гром не умолкал. И мне один из учеников рассказывал, что проснулся ночью от этого небесного грохота и стал из окошка на молнии смотреть. Красивое это зрелище, завораживающее, хоть и жутковатое. Вот смотрел он так, смотрел, а потом, говорит, показалось ему, что одна молния не с неба в землю ударила, а наоборот. А ведь окна этого мальчика как раз в эту сторону смотрят…

– Значит, Иван-царевич погодой воспользовался, чтобы внимания не привлекать, – сделала вывод Сашенька. И вынесла вердикт: – Не дурак.

Броки, первый и второй, синхронно вздрогнули и посмотрели друг на друга со странным испугом.

– Мы отойдем, – бросил первый сыщик.

– Поговорить надо, – пояснил второй.

Сыщики удалились.

– Ты о том же самом подумал? – спросил Брок-один, когда расстояние стало достаточным, чтобы их не смогли услышать.

– Фантастика, – кивнул Брок-два. – Я бы даже сказал другое слово, но…

– Не надо другое, – помотал головой первый сыщик. – Чудес не бывает. Тут иначе все. Может быть, тоже какая-то программа работает…

– Которая повторяет в реальности то, что мы с тобой сочинили.

– Ну, не совсем уж в реальности, – обвел вокруг ладонью Брок-раз, – и не в абсолютной, так сказать, точности повторяет… У нас в рассказе, например, у царя было три сына, а не один.

– Но остальное-то!

– Да уж… То-то я думаю, почему меня все тут так напрягает? А теперь понял, как только Сашенька недурака упомянула. И тебе волшебство, и телескоп-рефрактор, и даже атлас.

– Какой атлас? – наморщил лоб Брок-два. – У меня в рассказе есть «Атлас дорог и тропинок Царства-государства», но здесь-то он где?

Первый Брок рассказал дублю о том, что удалось обнаружить при осмотре кабинета царевича, и второй сыщик заскреб в затылке.

– Но главное-то, конечно, занебесный корабль этот, – поморщился он. – Это же надо, как мы все точно угадали!

– Так-так-так-тааак!.. А может мы спим? – встрепенулся первый сыщик. – То есть, я сплю. Дописался до чертиков, вот теперь и снится вся эта хрень.

– Тогда уж и я сплю. Но что-то слишком долгий сон получается. И реальный. – Тут второй Брок вспомнил что-то, и глаза его подернулись блаженно-мечтательной пеленой. – И ты знаешь, даже если это и так, просыпаться мне вовсе не хочется.

– Нет, – мотнул головой Брок-один. – Сон – это было бы слишком простое объяснение. Я так не люблю.

– А как же бритва Оккама?

– Ну, не до такой же степени! Скорее всего, тут и впрямь какая-то программа работает. При переходе между мирами наши с тобой мысли считались и возник такой вот иллюзорный мир…

– Почему же он тогда не в точности все повторил? Почему у царя не три сына, а один? Мне кажется, – зашептал второй сыщик на ухо первому, – что мир этот все-таки настоящий. Просто параллельных миров – великое множество, а нам, так сказать, подсунули наиболее похожий на придуманный нами.

– Кто подсунул?

– Ну-у… Я не знаю. Может, не кто, а что. Программа, – покрутил ладонью Брок-два.

– А может, мы просто с тобой гении? Великие провидцы. Предсказал ведь Жюль Верн подводную лодку. Тоже знаменитый фантаст, между прочим.

– Все может быть, – подмигнул дубль. – Мы вообще с тобой классно пишем. Я бы сказал, даже лучше, чем говорим.

– Ты не поверишь, но я заметил, что у многих писателей та же беда.

– Ну, не такая уж, как говорится, это беда… Что от говорильни толку? Поговорили – и забыли. А книга – она о-го-го! Она, как говорится, на века. Ее, так сказать, миллионы благодарных жителей планеты в руках держать будут.